Общественная мысль на Западе и в России вплоть до середины прошлого века отвечала на этот вопрос однозначно: мешает «ситуация» женщины, то есть отводимая ей социальная роль, которая долгое время была ограничена только лишь частной семейной жизнью. Западный феминизм как социально-политическое движение видел своей целью изменение этой «ситуации», обеспечение женщине выхода из сферы семьи в общественную жизнь через право на труд, избирательное право, доступ к образованию, возможность регулировать рождаемость, возможность занимать государственные посты, возможность быть экономически независимой и т.д.
Российское женское движение в его современном варианте возникло в 90-х годах ХХ-го века также в связи с изменением «ситуации» женщины, произошедшим после ломки советской системы, в результате которой российские женщины лишились мощной поддержки в лице тоталитарного государства. Что было главной проблемой советской женщины? Двойная занятость: на работе и в семье, тяжелый домашний труд, бесконечные очереди. Все это съедало ее время, мешало развиваться, совершенствоваться профессионально, получать удовольствие от жизни. Пришел рынок. Нет больше очередей за колбасой, нет дефицита товаров, бытовая техника вошла в каждый дом, cведя к минимуму временные затраты на уборку, стирку, глажку и приготовление пищи.
Изменило ли это «ситуацию» женщины к лучшему? Современное российское женское движение утверждает, что нет. Женщине стало хуже! Исчезли месткомы и парткомы, с помощью которых можно было надавить на мужа-обидчика-алкоголика-алиментщика. Высвободившееся у женщины время уходит, главным образом, на решение проблемы дефицита денег. Изменились стандарты жизни, и нельзя отставать в вечной гонке за «новым» и «лучшим», форсируемой обществом потребления. Но самая главная потеря, о которой постоянно твердят на всех женских конгрессах и конференциях, — это резкое сокращение представительства женщин в органах власти. Постулируется, что чем больше женщин во власти — тем лучше для всех: и для женщин, и для мужчин. Безусловно, так оно и есть, если бы к власти стремились не дамы, отягченные «партийнам прошлым», а какие-то иные женщины, ориентированные на развитие, способные на яркие, нешаблонные решения, от которых веет свежим ветром независимости. Однако, таких — единицы. Обычно на этот аргумент возражают, что мужчины, которые во власти, ничуть не лучше: «Посмотрите на наших депутатов! Почему это женщины должны быть какими-то «новыми», а мужчины — нет?! Ага, опять двойной стандарт!» Конечно, женщины, которые стремятся попасть в чиновные кресла, ничем не хуже мужчин, в них основательно осевших. Конечно, правильно, что в политике женщин должно быть не меньше 13-30 процентов, иначе государственность будет осуществляться по мужским стандартам. Только это должны быть женщины, способные изменить структуру власти, а не представительницы номенклатуры от женского движения. Разве те квотированные 30% женщин, которые были представлены в органах власти на протяжении всей советской эпохи, что-то качественно меняли в политике государства? Так что ностальгическое стремление вернуться к квотированию, льготам и месткомам — имеет мало общего с реальным путем развития и освобождения женщины.
Вообще потребность к развитию и освобождению невозможно развить за счет социально-политических преобразований. Наоборот, общественные преобразования следуют обычно за тем, что у «критической массы» членов общества развиваются эти качества. Последнее же является исключительно внутренней задачей самого человека. Общество может только создать условия, благоприятствующие или противодействующие работе личности. Однако, ни одному обществу не выгодно, чтобы личность действительно была свободной, а выгодно лишь, чтобы она считала себя таковой. Иллюзия того, что человек совершает свободный выбор и руководствуется собственными интересами стимулирует его рвение в достижении этих интересов. Человек, отождествляющий общественные интересы со своими собственными, — вот идеал члена общества.
Женщина всегда выполняла социальный заказ — рода, общества, государства. В первобытном обществе, когда интерес рода заключался в увеличении его численности, задачей женщины являлось исключительно производство человеческого поголовья. Мужчина осваивал и покорял пространство, а женщина — рожала и воспитывала детей, хранила очаг, а если же она начинала заниматься чем-то другим, обращать внимание на самое себя — это становилось не в интересах рода, в этот момент она вступала в противоречие и с родом, и с мужчиной. Когда развитие промышленности потребовало массовой рабочей силы — женщина была брошена в производство. Когда обществу требовалось пушечное мясо — воспевалась мать-героиня. Когда после Октябрьской революции советской власти потребовалось унизить и раздавить мужчину как личность, она «подняла» женщину, юридически предоставив ей все права, за которые боролись западные феминистки. При этом главным мужчиной для каждой советской женщины был вождь-отец народов. Эмансипация женщины в России была продуктом запроса тоталитарного государства, а не следствием формирования зрелой личности — на нее запроса не было.
На самом деле интересы личности вовсе не совпадают с интересами общества, ибо последнее (раса, народ, племя и т.п.) суть организмы более низкие, чем индивидуальный человек. Известный русский энциклопедист П.Д. Успенский, считал, что по сравнению с человеческим индивидом общество стоит на очень низком уровне — «животного-растения». Эти «животные-растения» выпускают в разных направлениях нечто вроде щупалец, при помощи которых захватывают подобных себе существ и поглощают их. Вся внешняя история человечества, история борьбы между народами и расами, — ни что иное, как процесс, в котором «животные-растения» пожирают друг друга. Однако внутри этого процесса протекает жизнь и деятельность индивидуального человека, т.е. отдельных клеток, формирующих эти организмы. Деятельность масс всегда враждебна культуре, разрушает ее, создает культуру и цивилизацию деятельность человеческих индивидов.
Как писала Симона де Бовуар в середине прошлого века: «Освобождение женщины — это не дело коллективных масс, а процесс, который совершается только через индивидуальное преобразование». И очень жаль, что современное российское женское движение играет, главным образом, на социальном поле и уделяет столь мало внимания именно обращению к личности. Феминизм часто относят к разряду социально-политических явлений. Такой взгляд представляется слишком поверхностным, ибо идеи феминизма обращены непосредственно к личности и являются вызовом обществу, в котором отношения между людьми, отношения между народами, отношения между человеком и природой строятся на принципах насилия, иерархии и подчинения. Феминизм предлагает строить эти отношения на принципе партнерства и взаимного дополнения; он призывает женщин и мужчин к наиболее полной самореализации; призывает личность не следовать бездумно общественным стереотипам, но поднимать общество до собственного уровня.
Внутренние задачи человека всегда связаны с поиском ответов на вечные вопросы: «Что есть жизнь, смерть, любовь? Что есть мир и я? Для чего я живу?» Достаточно представить, что сегодняшний день — последний в жизни, чтобы почувствовать, что действительно ценно, а что — нет. Вся кипучая деятельность, все невероятные усилия, потраченные на достижение каких-то мелких целей — на борьбу, тщеславие, развлечения, приобретательство, на удовлетворения сиюминутных желаний, на рутинную работу, на повседневные заботы, страхи, беспокойство — все это мгновенно блекнет перед нарисованным воображением лицом вечности. Мы начинаем судорожно искать, что же было важного и ценного в жизни, и находя лишь жалкие крохи, с ужасом понимаем, что реализовали так мало из дарованных нам возможностей. Достоевский, описывая уготованный самоубийцам ад, изображал его как бесконечное страдание души, добровольно отказавшейся от данных жизнью шансов; страстное желание и невозможность вернуть их.
За десятилетие журналистской практики, вращаясь в кругах российского женского движения, я пришла к выводу, что одной из наиболее выпуклых, бросающихся в глаза проблем, делающих наших современниц действительно несчастными, является их отождествление со своей социальной функцией, как бы они ее ни понимали — как материнство, бизнес или общественную деятельность… При этом женщины пренебрегают заботой о себе как об индивидуальности со всеми заложенными в ней интеллектуальными, эмоциональными и чувственными возможностями и ответственностью за раскрытие этих возможностей. Это нарочитое пренебрежение к себе часто выступает как предмет гордости. С другой стороны, женщины нередко подчеркивают его жертвенный характер и ожидают признания этой жертвы (со стороны близких, профессионального коллектива, социума), а иногда даже надеются получить дополнительную премию «за выслугу лет».
То, что это жертва и немалая — факт, ведь отказ идет не от какого-то пустяка, а от собственной личности, которая не является продуктом эволюции, не передается генетическим путем и даже не формируется в процессе воспитания, образования, накопления жизненного опыта. Этот процесс лишь создает почву для созревания личности, но не ее саму. Собственно личность рождается в результате творческого акта, направленного на осознание себя, в результате постановки собственной индивидуальной задачи — отличной от родовой, клановой, корпоративной или государственной — и в результате духовной работы по ее решению.
- Пренебрегая постановкой и решением собственной индивидуальной задачи, человек переносит смысл жизни на объекты внешнего мира, в качестве которых обычно выступают коллективные реалии: конкретные (например, семья, род, чаще выбираемые женщинами) или более абстрактные (нация, государство, чаще выбираемые мужчинами). Почему эта бессмысленная жертва собственной индивидуальностью, эта подмена универсального внутреннего содержания внешними объектами — приносящая лишь глухое неудовлетворение, бесплодные ожидания, страдания — столь распространена? Мне кажется, недостаточно объяснить это явление одним только широко распространенным в западной культуре заблуждением о том, любить себя — значит проявлять эгоизм, что грешно, тогда как любить других, любить коллективные реалии — добродетельно. На мой взгляд, причина лежит глубже и связана с нашим основным способом познанием мира.
- Еще Аристотель писал: «…видение мы предпочитаем всем остальным восприятиям; зрение больше других чувств содействует нашему познанию…». Но при таком способе познания универсальное внутреннее содержание всегда будет ускользать от познающего.
- Этот момент является общим и для мужчин, и для женщин. Разница, однако, в том, что мир, в котором мы отражаемся, является мужским. И как женщина я получаю гораздо более искаженное отражение, преломленное через мужское восприятие о «Женщине вообще».
- Квинтэссенция отражения «Женщины вообще» в мужском мире — отражения, которые многие из женщин отождествляют с собою — содержится в работе Отто Вейнингера «Пол и характер», цитируемой практически всеми психологами и философами, которые пытаются разобраться с вопросами пола.
Почему мы подменяем внутренне внешним
Как я вообще могу судить о себе, ведь для себя я — человек-невидимка. Собственная внешность, поведение, перемены, производимые во мне временем, не видимы для меня. Я могу судить о них лишь опосредованно — по тому, что отражается в обычном зеркале или в зеркале моих отношений с внешним миром. Но любое отражение — лишь видимость, внешнее, объект, предмет. Внутреннее не может быть предметом по определению. Если внутреннее становится предметом — оно утрачивает качество внутреннего.
Получается, что, познавая себя через видение, я познаю себя исключительно как объект, соглашаюсь с тем, что я есть лишь видимость. По большому счету, такой способ познания себя порождает у меня сомнение в реальности собственного существования.
И тогда я бессознательно начинаю искать доказательства, способные развеять это сомнение. Ищу их во внешнем мире, который зрим и реален — ведь я его вижу! В первую очередь, я ищу их в своем социальном окружении и на этом пути тут же попадаю в зависимость от отношения внешнего мира ко мне. Он сразу же начинает навязывать мне свои требования: быть стройной и сексуальной, быть заботливой матерью и хорошей хозяйкой; зарабатывать много денег или иметь респектабельного мужа; посещать определенные места или покупать одежду в определенных магазинах и т.д. — вариации зависят от непосредственного окружения. И я не могу отказаться от этих требований, потому что желаю получить от окружения подтверждение реальности моего бытия.
Если я соответствую этим требованиям, то получаю признание от своего социального окружения, которое расцениваю как подтверждение реальности моего существования. Если я им не соответствую, мое социальное окружение меня отторгает. Тогда мои сомнения усугубляются, и я начинаю судорожно искать другое социальное окружение. К потребности подтверждения реальности собственного бытия можно отнести жажду обладания. Предметы обладания — будь то деньги, власть или простая человеческая привязанность — все это расценивается как вещественные доказательства моего существования. Именно поэтому так болезненно воспринимается их утрата — мое бытие лишается конкретных и убедительных подтверждений.
Искаженное отражение
Прежде всего, О.Вейнингер, отказывает женщине в способности сознавать что-либо. Он ддаже вводит новое понятие «генида», которыми, собственно, по его мнению и мыслят женщины:
«Генида представляет, по-видимому, форму ощущения низших существ… В общем, генидой можно назвать то, что случается во время разговора: у человека совершенно определенное чувство, он хочет что-то вполне определенное сказать, но вдруг его перебивают, это «что-то» испаряется, делается неуловимым. Самое понятие гениды обрисовывает ее как нечто смутное… У женщины «мышление» и «чувствование» представляют единое, нераздельное целое, у мужчин существует различие. Следовательно, у женщины многие переживания остаются в форме гениды, в то время как у мужчин наступает просветление. Женщина всегда ожидает от мужчины прояснения своих темных представлений, ожидает истолкования генид, это — лучшее доказательство правильности взгляда, что генида — свойство женщины, а дифференцированное внутреннее содержание — свойство мужчины.»
Следующим атрибутом сознания является память. Вот что утверждает Вейнингер по этому поводу: «У женщины имеется только один класс воспоминаний — это воспоминания, стоящие в связи с половым влечением и размножением. Женщина помнит о любимом мужчине, о поклонниках, о брачной ночи, о цветах, полученных ею, о форме и числе букетов, о стихотворении, написанном в ее честь, но с особенной ясностью о каждом без исключения комплименте, который она выслушала. Это все, что помнит настоящая женщина… Память заключает в себе мораль, уже только потому одному, что посредством нее возможно раскаяние. Всякое забвение безнравственно и аморально… Женщина — аморальна.» Далее: «Женщины всегда выводят свою ценность из других вещей: из своих денег, своего имущества, числа и роскоши своих нарядов и т.д. Но если женщина всегда и без исключения ставит себя на ту высоту, на которой стоит ее муж; если она только посредством своего мужа или любовника приобретает ценность, если все это так, — то отсюда один вывод: у нее отсутствует самоценность человеческой личности, сама по себе она не обладает никакой ценностью… Женщина лишена души, индивидуальности, личности, свободы, она не имеет ни характера, ни воли».
За то столетие, что минуло со времени, когда жил Отто Вейнингер, в ситуации женщины произошли радикальные изменения. Об этом мы уже говорили выше. Однако, мир по сути своей остался мужским миром. В западном христианском мире как не было, так и нет места чувствам и символам, олицетворяющим женщину. И женщина, ищущая себя в отражении этого мира, по прежнему получает не отражение своей личности, а дико искаженное отражение «Женщины Вообще». Из этого искаженного отражения она формирует представление о самой себе. Женщина может либо смириться с этим отражением, которое она отождествляет со своим «Я», либо бороться с ним. В первом случае, женщина соглашается с тем, что ее оттесняют в сторону, пытаются отбросить на обочину жизни. Увидев сокровище, она отказывается от него, потому что не чувствует себя достойной богатства. Она спотыкается и пятится от страха, едва помыслив о собственной силе. Она не верит в свои способности, не верит в себя, ее голос звучит слабо, монотонно, едва слышно.
Во втором случае, женщина, сражаясь с искаженным отражением, как правило, начинает подражать мужчине, и на этом пути теряет свою особенность и специфичность.
И в первом, и во втором случае, женщина предает самое себя, свою женскую природу тем хотя бы, что отождествляется с ложью. Вследствие этой лжи женщине труднее достичь уважения и авторитета не только в обществе, но и в собственной жизни. Вследствие этой лжи женщина очень часто выбирает позицию бессильной жертвы. Вследствие этой лжи женщины, собираясь группами, начинают бороть друг с другом вместо того, чтобы поддерживать одна другую.
Но как вообще женщине сформировать представление о самой себе? Прежде всего, перестать соглашаться с тем, что она — лишь видимость. Это возможно сделать, соприкоснувшись с тем поистине внутренним, что никогда не может быть внешним, а следовательно, не может быть видимым и отраженным. Увидеть это внутреннее в себе нельзя, но его можно познать иным способом, иным чувством.
Как отмечал известный исследователь восточных духовных путей Алан Уотс, «чувства как путь познания вводят в заблуждение тех, кто не развил и не дисциплинировал их, кто не научился их использовать». Он приводит в пример одного современного индийского святого, который рассказывал, что приходивших к нему представителей западной цивилизации он, прежде всего, учил плакать, ломая их представление о поведении, достойном мужчины. Потому что холодность и бесчувственность — не есть признак силы, а есть лишь симптом эмоционального паралича, страха собственных чувств, как, впрочем, и всего в человеческой природе, что символизирует женское начало. Однако, как справедливо замечает Уотс, эмоционально парализованный человек не может быть мужчиной, то есть мужчиной в отношении к женщине, ведь, чтобы общаться с женщиной, он должен обладать чем-то женским в своей природе. Состояние ребенка — простота и безыскусность — это идеал и мудреца, и человека искусства, поскольку этот идеал означает полное отсутствие притворства, внутреннюю честность, целостность сознания. Однако путь к ребенку проходит через женщину. На этом пути нужно отдаться спонтанности — всему, что мы есть от мгновения к мгновению в непрерывно меняющемся потоке событий.
Это — руководство для мужчины, но в еще большей степени — руководство для женщины, которым ей следует воспользоваться. Вместо того, чтобы страдать от своей «ущербности» или пытаться подражать мужчине, ей нужно развивать свои чувства, сделать их инструментом и путем познания, научиться понимать свои чувства и чувствовать свое понимание, позволить действовать своей природе.
Наталия Поталова
Источник : http://www.womenclub.ru/womenworld/132.htm
Статьи по теме:
Who read in English
So, try to take advantage to begin with, if at you thin hair, shampoo and the conditioner increasing volume of hair (Biguine Volume Intense). Then put some drops of the spray giving volume, on roots of hair or on all length. At packing the hair dryer hold over a head and conduct a hairbrush with a rigid bristle on an inside of hair, simultaneously drying up them. And it is possible to mix «volume» gel and a spray (Biguine Spray Modelant) and to put them on roots of already dried hair is will help to fix a hairdress. If at you, on the contrary, rigid long hair use shampoo (Lazartique Body-Giving) which also will give to hair additional volume. And if you mix a few gel (Bed Head TIGI Head Shrink) with any humidifying cream or whey and will put it on damp hair then to dry their hair dryer to you is better having hung a head downwards — your hairdress will keep the splendour for all day.
Clarification of a fat skin. It is necessary to wash not less than two once a day with application of the special clearing means created for the given kind of a skin. Contrast washing is useful also. At a choice of means pay attention to structure. Was considered earlier, that for a problem fat face skin spirit is obligatory as a part of means, but last researches confirm opposite — spirit stimulates development of skin fat that can aggravate a situation even more. Therefore it is more preferable as a part of such means — extracts of herbs, an extract of a tea tree, green tea, etc. Use deep clearing of a skin 1-2 times a week, for this purpose choose skraby, approaching for deep clarification. Structure choose the most natural. It is possible to prepare skrab in house conditions: for this purpose we use a cream, it is possible to take day, we add ground natural coffee. Such skrab probably to use for all body, instead of a cream add in that case a shower gel.
Wer liest nach Deutsch
Und jetzt werden wir das Ergebnis zufuhren. In diesem Jahr muss man der Farben erganzen. Das herbstliche Make-Up kombiniert in sich wie die Farben des Sommers, als auch die Kalte, die Eisdurchsichtigkeit Eis-, die uns uber die Ankunft des Winters sagt. Vergessen Sie nicht, dass in diesem Herbst Sie der Farben den Lippen maximal erganzen sollen, das tiefe ausdrucksvolle Make-Up fur die Augen machen, schon, nicht die sich heraushebenden roten Schminken, und das alles auflegen, von der glanzenden Manikure zu festigen. Aber Sie erinnern sich, die Hauptsache nicht pereuserdstvovat’, weil von der Schonheit bis zur Hasslichkeit — ein Schritt. Eigentlich wie auch von der Liebe bis zum Hass. Vergessen Sie das nicht, dass die Frau von der Natur schon ist, und das Make-Up ist damit diese Schonheit zu betonen geschaffen und, zu vermehren.
Wenn diese Maske 2 oder 3 Male in der Woche machen wird, so wird der Bauch seksapil’nym und festgezogen, und wird die Haut des Bauches elastisch.
